|
На правах рекламы: • Оценочный альбом для опеки оценка квартиры для органов опеки БК-Аркадия. |
Заграничное путешествиеМалевич выделялся среди русских авангардистов еще и тем, что вплоть до 1927 года никогда не ездил за границу. Знакомство с зарубежной художественной жизнью, обучение в европейских городах и школах было неизбежным и неукоснительным этапом почти для всех отечественных мастеров, вступивших в профессиональную жизнь в конце XIX — начале XX века. Желание посетить Европу у Малевича существовало всегда, но средств для этого не было. Будучи директором Гинхука, хорошо сознавая значение своего творчества, своих исследований, художник долго и упорно добивался у властей заграничной командировки. Ее разрешили уже после разгрома института и только за собственный счет. В Европу Малевич повез большую выставку и весь образовавшийся к тому времени рукописный архив. Первой зарубежной столицей для урожденного поляка стала Варшава, куда он прибыл в начале марта 1927 года. Здесь его ждал воодушевляющий прием у коллег (власти подозрительно отнеслись к советскому гражданину). В отеле «Полония» была развернута экспозиция из супрематических полотен, здесь же художник прочел одну из своих лекций.
В Берлине, куда он приехал 29 марта, Малевичу был предоставлен зал на ежегодной Большой Берлинской художественной выставке, проходившей с 7 мая по 30 сентября. Творчество русского новатора было по достоинству оценено немецкой художественной общественностью. В письме к Льву Юдину Малевич писал: «Немцы меня встретили лучше не придумаешь. ...Я страшно хотел бы, чтобы вы посмотрели все, какое ко мне 64 отношение уже в другом государстве. Я думаю, что еще ни одному художнику не было оказано такого гостеприимства. С мнением моим считаются как с аксиомой. Одним словом, слава льется, как дворником улица метется»1. Седьмого апреля Малевич посетил прославленную школу Баухауз в Дессау, где познакомился с Вальтером Гропиусом и Ласло Мохой-Надем. В том же году издательство Баухауза выпустило в свет его книгу Мир как беспредметность, включившую в себя немецкий перевод специально написанной статьи Супрематизм и гинхуковского трактата Введение в теорию прибавочного элемента в живописи. Русский гость предполагал пробыть в Берлине до закрытия выставки, а затем повезти свои работы в Париж, тогдашнюю художественную столицу мира, давнюю цель своих устремлений. Однако пятого июня после получения некоего официального письма с неизвестным содержанием ему пришлось срочно выехать в СССР. Все полотна, находившиеся в экспозиции берлинской выставки, а также привезенный на Запад архив он оставил на попечение немецких друзей, архитектора Хуго Херинга и семейства фон Ризен. И хотя Малевич надеялся вернуться сюда через год и продолжить турне по Европе, глухие недобрые предчувствия заставили его написать торопливое завещание на листке бумаги: «В случае смерти моей или безвыходного тюремного заключения и в случае, если владелец сих рукописей пожелает их издать, то для этого их нужно изучить и тогда перевести на иной язык, ибо, находясь в свое время под революционным влиянием, могут быть сильные противоречия с той формой защиты Искусства, которая есть у меня сейчас, т<о есть> 1927 года. Эти положения считать настоящими. 30 Май 1927 Berlin»2.
После возвращения на родину Малевич был арестован и провел несколько недель в заключении. Старинный друг, партиец Кирилл Иванович Шутко, занимавший в те годы видный пост (который не уберег его самого от расстрела в 1937 году), приложил все усилия для освобождения художника. Вскоре после выхода из-под ареста Малевич, овдовевший в 1925 году, женился на Наталье Андреевне Манченко (1902—1990). Она, равно как и ее сестра Анжелика Андреевна, стали моделями ряда поздних его портретов.
Картины и архив, оставленные на Западе, пережили целый ряд злоключений. Однако большой удачей можно считать одно то, что наследию Малевича удалось уцелеть при гитлеровском режиме, поскольку его полотна явно принадлежали к искусству, которое нацистские идеологи называли «дегенеративным» и тщательно истребляли. Судьба сохранила холсты и в войну — угол подвала, где они были спрятаны, чудом оказался неразрушенным, когда в дом попала бомба. К сожалению, самые большие полотна — числом около пятнадцати — из-за своей нетраспортабельности остались на складе в Берлине и пропали. В 1950-е годы директор и работники Стеделик Музеума в Амстердаме приложили много усилий и средств для сосредоточения сокровищ русской национальной культуры в столице Голландии; особая заслуга принадлежит тогдашнему директору музея, Виллему Сандбергу. Материалы музея позволили Троэльсу Андерсену, посвятившему жизнь собиранию, пропагандированию, публикации наследия своего кумира, издать каталог-резоне работ Малевича, экспонировавшихся в Берлине. Ныне Амстердам может справедливо гордиться тем, что обладает наиболее полной коллекцией рукописей Малевича, равно как и наиболее репрезентативным собранием его супрематических работ (на родине художника, к сожалению, нет ни одного холста «белое на белом»).
Советские власти совсем не интересовались зарубежным наследием гениального соотечественника — более того, в 1970-е годы, когда давно уже был ясен масштаб его творчества, с безответственным небрежением распоряжались национальным достоянием. Одно из классических полотен супрематизма было подарено другу всех советских вождей Арманду Хаммеру (тот немедленно и с выгодой продал его известному немецкому фабриканту-коллекционеру Питеру Людвигу, теперь холст украшает его музей в Кёльне); другая картина была отдана за два письма Ленина, выставленных на продажу на лондонском аукционе — она находится ныне в галерее Тейт в Лондоне. Примечания1. Письмо К.С. Малевича Л.А. Юдину, 1927, из Берлина в Москву. — Рукописный отдел ГРМ. 2. Завещание хранится в архиве Малевича в Стеделик Музеуме, Амстердам. Факсимильно воспроизведено в изд.: Казимир Малевич. 1878—1935. Каталог выставки. Ленинград, Москва, Амстердам, 1988—1989, с. 52.
|
|
|
Главная Контакты Ссылки Карта сайта
© 2024 Казимир Малевич.
|