Валерий Могучий. И.И. Соллертинскому

В вечности есть поколения, которые созидают, которые хранят, и существуют те, которые воссоздают разрушенное временем. Как написано в вечной книге — Библии: «...есть время разбрасывать и время собирать камни». Пока мне выпала социальной и временной направленностью обусловленность в пластическом видении, как скульптора, играть эту роль.

Витебск уникален своей духовностью и истоками: своим покровителем города, данным Магдебургским правом, изображением на гербе города образа «Спаса Збавителя». Это изображение было введено на печать и знамя города, оно является знаком духовного притяжения к этому месту на Земле. И если считать, что профессию не выбирают, призвание быть скульптором — это смысл жизни, данный свыше, и мой долг — увековечение по мере возможностей в пластической форме источников духовности, связанных с Витебском.

В Витебске многое происходило впервые в истории культуры и экономики не только в рамках России, но и, может быть, планеты. И многие попадающие сюда жить, даже на небольшое время, совершают планетарные открытия. Мне кажется, что Витебск — пример для понимания внутренней сути явлений бытия. И как бывает порой сложно разглядеть через внешнее, визуальное впечатление душу человека, так и понять загадку Витебска, не окунувшись в его прошлое.

Счастье иметь возможность прикоснуться к геральдической уникальности города, воплотить впервые рельефное изображение «Спаса», высшей святыни христианства, которой, насколько мне известно, нет нигде в мире в геральдике и даже существует запрет на изобразительное использование в этом качестве.

Велик спектр личностей, которые, либо родившись в Витебске, либо каким-то образом попав в его орбиту, прославили своей деятельностью этот город.

Когда моя профессиональная деятельность пересекается с их величием, иногда не по своей воле, это захватывает, увлекает и радует. Несколько ограничивают лишь рамки традиционного восприятия в сфере социального заказа и определенная заданность скульптурного жанра. Это издержки определенного экономического положения общества и художника, также законы архитектурно-ландшафтной среды, в которую необходимо вписывать скульптурный объект. Поэтому делать «памятник» конкретному человеку и делать композицию, посвященную ему, без конкретной привязки и с максимальным авторским полетом фантазии, — это разные вещи.

В «процессе» работы необходимо максимальное погружение в данную личность, в его жизненное дело, в биографию. Так было при работе с Шагалом, с притяжением в его орбиту символики, неповторимости изобразительного языка любви, его абсолютной свободы самовыражения с космическим языком живописи в передаче общечеловеческих ценностей.

Работа над образом И.И. Соллертинского была начата в начале 2002 года. Рассматривались все стадии увековечения: от первоначального варианта мемориальной доски, бюста, полуфигуры до фигуры на значительном по высоте постаменте. Не обошлось без элементов мистики и исторических параллелей. Так Витебск был первым городом в Российской империи, отметившим 100-летний юбилей войны 1812 года памятником, и 100-летие со дня рождения И.И. Соллертинского тоже впервые, но в новом тысячелетии.

Памятник И.И. Соллертинскому в Витебске

Личность И.И. Соллертинского поражает своей внешней «изобразительностью» и внутренней космичностью содержания, своей парадоксальностью и одновременно гармоничной эволюцией в биографии. Он не оставил никаких материальных деяний (даже в виде книжных томов, не считая некоторые рукописи, письма и заметки, чудом сохранившиеся до наших дней). Но проникновение в души людей и впечатления от него тех, кто слышал, видел, потрясали на всю оставшуюся жизнь. Его полиглотство не было самоцелью, а лишь средством для движения к его сверхзадаче. Он так глубоко понимал язык многих видов искусств, что его подвижническая деятельность в начале века, его свободное апеллирование и связь словом одновременно нескольких видов искусств является поразительной. А сегодня, в ином веке, является нормой для каждого «актуального» творца, что характеризует образный язык любого вида искусства в XXI веке. Воспринимается органично и актуально.

И.И. Соллертинского интересовал еще в начале века синтез искусств. Так, например, режиссер, философ кинематографии Питер Гринуэй сегодня, в XXI веке, говорит, что его интересует визуальный образ в сочетании со словом и музыкой. И.И. Соллертинский создавал «визуализацию» музыки, одним своим магическим воздействием слова, был способен через проникновение в иные виды искусств приблизиться к «пониманию» (если так можно сказать) музыки.

Все акты творчества происходят в состоянии влюбленности в то, что делаешь, только любовь создает полное проникновение и погружение в объект влюбленности. И сила выразительности того, что остается после деятельности творца (художника, поэта, музыканта), зависит только от того, как сильно «поцеловал» Творец мироздания при человеческом рождении.

Интересно и необходимо знать, откуда и как появляется человек-гений? Что было перед ним в линии его родословной? Какие качества человеческой личности проявлялись и передавались, шлифуясь потомками?

Прослеживается некая закономерность, необходимая для реализации творца, существует какая-то формула гармоничного взаимодополнения для духа и материи двух или более людей, в тандеме которых кто-то является двигателем, некий принцип Инь и Янь. Я вижу это на примере жития И.И. Соллертинского. Меня потрясает факт дружбы И.И. Соллертинского с Д. Шостаковичем, благодаря которой, возможно, миру явлен симфонизм музыки Д. Шостаковича, глобальность понимания в музыке мироздания. То есть идея музыки — как «модель мира», по-моему, была заложена И.И. Соллертинским: его пониманием всех видов искусства — от балета до литературы. И у Шостаковича универсализм в творчестве — от музыки к кинофильмам лирическим до иносказательности в музыке, от музыки к сюрреалистическим текстам Лорки и Апполинера до блоковских циклов, цветаевских или сюиты на стихи Микеланджело Буонарроти (в 1974 г.). Гендель говорил: «Если бы все можно было выразить словами, не нужна была бы музыка». По-моему, это относится и к скульптуре и к описанию ее. И.И. Соллертинский обладал даром говорить о том, о чем невозможно рассказать: как ввести, приблизить человека к пониманию нематериальной субстанции самого высшего из искусств — музыки, музыка является сублимацией всех материй земного «рая», действительности, а человек является свидетелем земной жизни, и какой он (человек) должен обладать глубиной, вместимостью и проникновением во все сферы искусств, иметь рациональное начало в выражении высшего духовного начала — музыки. Не всякому человеку — профессионалу, ремесленнику подвластно проникнуть даже в понимание одного из видов искусств, которому он служит. А иметь возможность оперировать свободно многими для понимания и объяснения, для перехода из сферы рационального к иррациональному и обратно подвластно только великому разуму.

Задача, стоящая перед скульптором, — выразить величие ума конкретного человека через допустимые границы, в рамках специфики пластических средств. Переход из видимого мира в иллюзию, момент перехода из гармонии в хаос есть жизнь. Художник ищет, стремится к хаосу, ища бессознательно новую гармонию. И.И. Соллертинский как явление переходности самое сложное в реальном мире. Видеть, осознавать «промежуточность» состояния явления и властвовать — удел гениев, к которым принадлежит И.И. Соллертинский.

По-моему, Витебск составляет «промежуточность» иллюзорности высшего, загадочности, даже по своему географическому расположению между двумя столицами России — Москвой и Санкт-Петербургом и даже Европой и Азией.

И.И. Соллертинский — знаковая фигура для Витебска, как в художественной жизни Шагал, Малевич, и как явление мировой культуры. И то, что он родом из Витебска, дает городу еще одну нить для соединения с центрами современной культуры.

Приятно осознавать, какая честь выпала мне прикоснуться к этой личности, и делал все по мере своих физических и других возможностей, чтобы успеть уложиться в сжатые сроки, отведенные на изготовление и установку памятника. Не хочется говорить о том, что, по-моему, не получилось, хотя в этом есть абсолютно объективные причины, от меня не зависящие. Было очень сложно убеждать при обсуждениях проектов в выборе места для памятника. Многие видели фигуру на большом пьедестале и на отдельной «лужайке». Огромная благодарность и признательность за понимание, поддержку замысла, создание архитектурного макета всей ландшафтной ситуации архитектору А. Михайлюкову, человеку, бесконечно влюбленному в свой город, суперпрофессионалу, необычайного дарования личности. Огромная благодарность начальнику городского отдела культуры В.Д. Кибисову, который взял ответственность за реализацию этого проекта на себя и поддерживал весь ход работы от замысла до установки скульптуры в бронзе.

Мое понимание в отображении пластическими средствами образа памятника И.И. Соллертинскому таково: основа для визуального воспроизведения — весь сохранившийся иконографический материал, от лика детского до фотографий его матери и отца. И.И. Соллертинский — великий подвижник, просветитель, находящийся постоянно в динамике, движении, идущий по жизни человек, рассеянный и свободный (пластически — свободная шея, не завязанный галстук), всегда среди людей, место поэтому у входа в училище (его имени), словно он вышел оттуда, сошел с крыльца после лекции...

Фигура, пластическое решение — максимальное обобщение, чтобы ничего не отвлекало от головы, весь акцент на лицо, внутренняя сосредоточенность, руки прижаты к телу, даже пальцы в состоянии концентрации...

Для убеждения о необходимости делать памятник, а не мемориальную доску или бюст была проведена выставка в честь XIV Витебского международного музыкального фестиваля им. И.И. Соллертинского в холле музыкального училища. Выставка — акция «Визуальный экзерсис» с участием: В. Чукин, А. Михайлюков — живопись; Л. Могучая — графика; В. Могучий — скульптура; эскизы, модели памятника, посвященные И.И. Соллертинскому. Все работы из-за отсутствия возможностей экспонировались в мягком материале (пластилине). Был самостоятельно изготовлен черно-белый буклет и даже проведена фотоакция «Витебск — художники — музыка » с теми же четырьмя художниками.

Выделенных средств не хватило на завершение всей работы: постамент сделан из кирпича, на постамент из гранита необходимой формы была разработана проектная документация, в том числе на бронзовую надпись «И.И. Соллертинский», входящую в общий композиционный замысел памятника, не говоря уже о благоустройстве тротуара. Только одна минская литейная организация согласилась сделать отливку из бронзы за выделенные средства и отпущенные сроки.

Как оказалось, по проектно-технической документации фундамент и котлован рыть можно только там, где было первоначально задумано. Чуть ближе или дальше — в земле технические коммуникации, трубы, рыть нельзя. Расстояние только для фундамента. В Минске, в литейной мастерской только накануне вечером закончили работу над бронзовой фигурой, и машина с памятником приехала в Витебск глубокой ночью. Шофер решил, что он заблудился, и приехав, заснул до рассвета. Каково же было его изумление, что он находится рядом, в нескольких метрах, от места установки. Когда забетонировали фундамент, рабочие ошиблись в размерах, оставленных для крепления с памятником (металлические рельсы, выходящие из ног фигуры, должны опускаться в отверстия для заливки их бетоном). Размеры снимались в Минске в литейной мастерской и планировались при проектировании бетонного основания заранее. Но в Минске рабочие-литейщики ошиблись, и здесь в Витебске рабочие, готовившие отверстия, тоже ошиблись, и каково же было изумление всех, в том числе архитекторов, когда начали ставить с помощью крана фигуру в заданном направлении и необходимом ее движении и наклоне, что балки в ногах совпали с отверстиями до миллиметров в нужном направлении, глубине и размерах, иначе было бы сорвано открытие памятника.

И самое главное для понимания образа и величия И.И. Соллертинского сыграло общение с его сыном Д.И. Соллертинским, благодаря которому стало возможным окунуться, прочувствовать и впитать ту атмосферу, дух того еще Ленинграда и еще дореволюционного Санкт-Петербурга, того Большого зала филармонии, где выступал И.И. Соллертинский перед полутора тысячами человек, и люди не помнили, какая звучала потом музыка, но навсегда запоминали, кто говорил и тот город, где жил и творил И.И. Соллертинский.

Через несколько месяцев после установки памятника мне было подарено шуточное, но проникновенное стихотворение преподавателя этого училища В. Шевякова, посвященное установленной скульптуре и названное «Ив. Ив. Соллертинскому и немножко Грецкому»:

Презрев каноны, спутав нить враждебных судей,
На свет был призван в Витебске явиться
И улететь, впитав в свой дух и плоть ту мощь,
Чтоб гениальности полет свершить.
Свободным быть, самим собой, лишь одержимым мысли силой,
Объять пространство толщи веков, не ведая преград.
Единым сводом оценив искусства все,
Преград не ведая в словах и языках,
Пытаясь людям донести божественного дара речь, в искусствах выраженную.
Перевести в язык людей божественную мысль —
Задача гения — сверхчеловека.
Под силою накала мысли лба плоть плавилась
И рвался дух наружу, едва вмещаясь в
Косности материи своей облекшей.
И плоть, не выдержав напора, трещала, как соломенный пучок,
И жизни день его вмещал сто дней других...

      24 июня 2003 г.

Для меня это очень отрадно, работа начинает жить, материальная форма переходит в нематериальные.